Нерв и ирония стихов и песен

Тему этого интервью я задумал ещё в прошлом году, но у поэта, автора и исполнителя песен Юрия Овчинникова всё как-то не доставало времени для встречи и общения. А потом я вдруг оказывался жутко занят. Наконец, Юрий встретился мне на улице, и в ответ на очередное предложение о беседе про творчество, немного поразмыслив, решительно сказал: «Идём сейчас!». По дороге я узнал, что в этом году он побывал сразу на двух заметных фестивалях и ещё — перешёл в статус пенсионера. Поэтому первый вопрос звучал в соответствии: «Больше стало времени для творчества, для создания стихов и песен?»

— Дело в том, что я не знаю, откуда всё это возникает. Поэтому говорить о том, что теперь стало больше или меньше времени для стихов — нет смысла. Всю свою сознательную жизнь я пишу стихи и песни. Это началось ещё в школе, когда мы организовали группу под названием «Крылья». Мы играли и пели на школьных вечерах и концертах и там звучали, в том числе и сочинённые мной песни. Но тогда объявлять о том, что вот, это песня Юры Овчинникова, было как-то не принято. В общем, авторство своё я не афишировал. Потом играл на танцах в районном Доме культуры. После собрали с Игорем Емашовым рок-группу «Вечер». Тоже пели все свои песни: Игорь сочинял, и я —тоже.

— Помнится, что ваш творческий союз просуществовал не слишком долго…

— Да, настал такой момент, когда стало ясно: надо разбегаться. Это был вполне закономерный итог: двух лидеров в одном ансамбле быть не может. Кому-то надо было уходить. Я и ушёл.

— Из рок-музыки в авторскую песню?

— Авторская песня для меня та же рок-музыка. Понимаешь, ведь не так важно в какой форме музыка представлена слушателям. Нельзя сказать однозначно, что если ревут гитары и музыканты ведут себя подобающе, и надрывается вокалист, то это непременно и есть рок. На мой взгляд, в рок-музыке главное текст. Если его нет, то не важно какая звучит музыка, и как она «вставляет» слушателям. Для меня рок это в первую очередь соответствующий текст. Это было и раньше, и осталось теперь...

А потом я узнал, что есть такая авторская песня, что музыканты с гитарами собираются вместе на конкурсы и фестивали, общаются и представляют своё творчество. Первый мой конкурс был здесь, в Яранске. Я узнал о нём случайно: увидел объявление в день его проведения. Мы сидели с приятелем в легендарном нашем кафе «Берёзка», я прочитал объявление и сказал: «Я тоже выступлю…». А он мне: «Не рискнёшь». Я говорю: «Что спеть?». Он: «Про воробья, — говорит, — спой!». А песня «Воробей» была с ненормативной лексикой. Как это говорят: «мат на мате». Так получилось, что я на конкурс заявился, несколько песен своих спел, в том числе и про воробья, но до выступления весь мат в ней успел заменить подходящими приличными словами. Думаю: лишь бы не сбиться. Песня прозвучала.

Потом уже начались мои всяческие «поползновения» на фестивали и везде…

Приехал в 2001 году на фестиваль «Гринландия». Послушал, а они совсем другое поют. Вроде бы чего особенного: те же стихи, положенные на музыку, та же гитара… Авторская песня, она отличается от рока какими-то септ-аккордами непонятными. В общем — есть своя фишка. В результате мы приехали, послушали, я тогда там не выступал. Но понял: это — моё. В 2005 году я стал победителем фестиваля «Гринландия».

— Как это происходило?

— Проходишь комиссии, прослушивания, так называемые «мастерские». Сидят знаменитые в кругах любителей авторской песни люди. Есть среди них и те, которых по телевизору показывают часто. И они оценивают, делают отбор. Если ты сумел доказать, что твоя песня, твой текст, твоё исполнение лучше чем у других, то проходишь в следующий тур и так, до финала, до победы.

В общем, мало написать хороший текст, надо ещё суметь показать и доказать, что он действительно хороший. Надо, чтобы песня прозвучала, чтобы понравилась. Мне это сделать удалось.

Следующие два года меня приглашали на «Гринландию» уже в качестве гостя. Мы ездили вдвоём с супругой и нам даже оплачивали дорогу. Но и расписывали по часам то время, когда и где мне надо выступать.

— Потом были другие фестивали?

— В том же 2005 победил на фестивале на Яльчике. Это, конечно, не «Гринландия», фестиваль менее масштабный, менее представительный: туда приезжают участники из Нижегородской области, Марий Эл, Чувашии, Татарстана, но… тем не менее. Там достаточно много представлено авторов-исполнителей серьёзных, которых можно слушать, от которых можно учиться.

Позже узнал, что существует фестиваль самый большой, куда съезжаются авторы и исполнители и поклонники авторской песни со всей страны — это Грушинский фестиваль. В самый пик этого фестиваля там собирается до 400 тысяч человек, — можешь себе это представить.

Чтобы выступить там, надо 4 комиссии пройти. Там есть много номинаций, и получилось так, что я стал победителем на втором канале (это что-то вроде отборочного этапа). И, в общем, имел шанс пройти и дальше отбор, чтобы попасть на главную сцену, стать победителем и лауреатом. Но так сложилось, что назначенное прослушивание я пропустил. Зато, благодаря этому, познакомился с замечательными авторами и исполнителями из Ханты-Мансийского округа (г. Урай), которые позднее меня к себе в город пригласили выступить.

— Жаль, что шанс упустил…

— Честно говорю: я не жалею. Для меня главное на всех этих фестивалях — встречи и общение. Мы встречаемся и общаемся с Владимиром Патовым, организатором фестиваля «Гринландия»; с Иваном Клементьевым, организатором фестиваля «Струны души» (ст. Романовская), тоже очень представительного, всероссийского уровня; с Александром Матаевым, организатором фестиваля в Силаве (Урай) А лауреатом ты можешь стать, а может и не стать… Тем более — на фестивале такого уровня, как Грушинский, где победителями становятся авторы и исполнители, в общем-то, уже знаменитые.

— А в  Урае что за фестиваль?

— Он проходил после Грушинского, в одно примерно время с нашей «Гринландией». Меня туда пригласили в качестве председателя жюри. Вообще-то его назвали «Чумбардия», но я бы посоветовал организаторам название поменять: оно какое-то не живое, успеха мероприятию вряд-ли принесёт. Фестиваль небольшой, он только «раскручивается». Можно его назвать по месту проведения: «Силава» будет, на мой взгляд, куда лучше.

— В Ханты-Мансийский округ ты ездил не в первый раз. Знаю, что в Урае у тебя был сольный концерт. Как это всё получилось?

— Ребята из Урая приезжают на Грушинский своей группой. Они живут на одной с нами поляне. Теперь-то уж тем более: кто из нас раньше приезжает, тот и занимает рядом местечко для друзей.

В день нашего знакомства я как раз пропустил своё выступление, и оказался с ними рядом, за одним столом. А у них в группе есть замечательные авторы и исполнители песни муж и жена Вячеслав и Рада Четвертаковы. Они в позапрошлом году стали лауреатами Грушинского фестиваля, но и без этого их песни уже были достаточно известными, их там многие и раньше уже знали и пели.

Так вот, я вижу: сидит Рада, и говорю: «Что же Вы грустите? Наверное, конкурс не выиграли? Ну и что: это такая мелочь? Я, вот, выиграл, но на концерт не пришёл...». Ну, они заулыбались. Потом Вячеслав мне свои песни спел — очень понравились. Я им свои песни показал. И тогда Александр Матаев сказал: «Мы в Урае затеваем гостей приглашать. Кого первого пригласим — это тебя». Я сказал «спасибо» и позднее как-то уже забыл про этот разговор. А он звонит мне в начале марта и спрашивает: «Приедешь?». И мы с супругой поехали туда, в Западную Сибирь. Я думал, что там что-то вроде фестиваля авторской песни, где мне надо несколько песен спеть, чтобы программу заполнить. Приезжаем, а он мне показывает, что по всему Ураю уже афиши расклеены: оказалось, у меня сольный концерт… завтра. Перед фактом меня поставил. Пришлось срочно продумать концертную программу. В результате концерт прошёл нормально.

— В твоей поэзии и в песнях, тем более, есть у тебя какой-то вызов…

— Есть разные тексты. Есть такой, который и без всего людям нравится. А есть «текст на нерве». У меня он именно такой: «на нерве». Это не объяснимо, но во мне что-то живёт именно такое, по-другому я не могу.

— Мне знакомо это восприятие. Я слушал тебя в зале и, когда песня идёт одна за другой, то примерно к третьей-четвёртой ловишь себя на мысли, что слушаешь с таким напряжением, что даже вцепился пальцами в ручку кресла. Если члены жюри на фестивале чувствуют что-то подобное, то я понимаю: почему так легко ты проходишь отборочные туры.

— У меня есть песня «Член жюри». Я её написал про всех, кто занимается отбором исполнителей на фестивалях «знает всех поэтов в лицо», и которому нужно «доказывать, что ты птица, а не яйцо», — я их повидал немало. И там, в жюри, ведь известные люди сидят. Кого-то из них вообще можно назвать чуть ли не Пушкиным для своего времени. И им надо не просто показывать песню, надо доказывать, что она лучшая. И я часто доказываю через отрицание авторитета: «Ну что вы сидите тут. Я ведь тоже умею». Даже если ты не умеешь больше, чем они, то эту мысль ты всё равно должен в свою голову вбить, как гвоздь. Без этого вряд ли выиграешь.

— Члены жюри пытаются что-то советовать: тут надо бы изменить, здесь — поправить?

— Конечно. Это же их работа. Каждому надо что-то сказать. Я был в жюри, и я что-то говорил, советовал, предлагал. Так что песня про всех и про меня в том числе. И мне много говорили: давайте изменим то-то и то-то, и получится вот то-то. И ты можешь прислушаться к совету, а можешь, нет. Я — не прислушиваюсь. Потому что знаю, что раз это в таком виде пришло в голову, то именно так и должно быть — варианты не уместны.

— В песне «Член жюри» звучит ирония явная. Стало быть, ирония и нерв — совместимы?

— Когда в стихах есть нерв, то без иронии не обойтись. Иначе тебя хватит только на чуть-чуть.

— Если учитывать, что пишешь не только про других, но и про себя, то и самоирония?

— Ирония есть даже в том, что ты живёшь на этом свете. Как это так? Почему это так? В детстве смотрел на себя в зеркало и думал: «Это я», осознавал своё присутствие в этом мире.

— В стихах твоё отношение к жизни выражено?

— В том числе, да: отношение к жизни.

— Напоследок: банальный вопрос о творческих планах. Будут концерты, альбомы?

— Записываться в студии надо бы, но не всегда результаты радуют. У меня есть заготовка альбома «Недопетые куплеты». Хотелось бы ещё записать подборку шуточных песен под общим названием «Белочка». Это о тех «белочках», которых сам я никогда не видел в жизни, я видел только в лесу, но некоторые мои знакомые видели. Я в их шкуру залез, вот и получилась песенка «Белочка». Что касается концерта, это мероприятие требует тщательной подготовки, на это мне как-то жаль тратить время. Мне ближе встречи в более дружеской обстановке, такая была в прошлом году: приглашали медицинские работники. Всё прошло очень хорошо.

— Есть для тебя авторитеты?

— Конечно, есть. Люди, у которых есть чему поучиться. А учиться надо всю жизнь. Учиться у других, и делать своё. Это относится не только к барду или поэту. Хочешь состояться как человек — надо учиться. По-моему, — так.

Беседовал Александр ДЕНИСОВ

http://www.narodvestnik.ru/novosti-rajonov/nvv-2/284-nerv-i-ironiya-stikhov-i-pesen  

 

Юрий ОВЧИННИКОВ

Высокая поЕзия

В заоблачной дали мне дали медали,

Я стал САМЫЙ ГЛАВНЫЙ поэт.

А вы все в скандале: медалей не дали,

И значит — прощения нет!

В заоблачной выси мне выдали мысли,

Сказали: «Они на века»,

Да, так и сказали — а вы не летали,

Ругали меня дурака.

В заоблачных душах — ритм сердца нарушен,

И Главная рвётся струна

О жизнь, о мгновенья и те поколенья,

Которые видит она.

Я снова, я снова ищу полуслово,

Ты видишь — рождается мир

В войне и пожаре, и нам себя дарит

Пропитым, пропетым до дыр.

О, БОЖЕ, о, БОЖЕ, ну что ж ты не можешь

В рассветах себя полюбить,

Я вслушался в эхо, мне грустно до смеха

Твоё неумение жить.

День физкультурника	Память о былом