Поэт, которому в Яранске надо бы поставить памятник

Сегодня отмечаем 123 года со дня рождения поэта Григорий Санникова. Он родился в Яранске в семье ремесленника в далёком 1899 году. Рано начал писать стихи, они печатались в местной газете.

После революции уехал в Москву, служил в Красной Армии, вел партийную работу и в то же время в 1918-1920 не бросил стихосложение: занимался в литературной студии московского Пролеткульта.

После демобилизации из Красной Армии в 1922, Санников перешел на профессиональную литературную работу. Вместе с другими поэтами участвует в создании Всероссийской Ассоциации пролетарских писателей (ВАПП), куда вошла на правах активного звена литераторов творческая группа «Кузница», одним из руководителей и наиболее активных членов которой был поэт. Позднее Санников был в числе членов редколлегий журналов «Октябрь», «Красная новь», «Новый мир».

Первый сборник стихов «Лирика» вышел в 1921. Затем вышли книги стихов «Дни» (1922), «Под грузом» (1923), «Цветы труда» (1923) и др. В стихах Санникова отчетливо сказывались свойственные пролетарской поэзии преимущественное внимание к производственной тематике, стремление выявить прежде всего коллективистские начала жизни; абстрактность и схематичность, порождающие напыщенную пафосность. Вместе с тем в лучших стихах поэта звучат нотки подлинного лиризма, обнаруживается желание соединить мир, в котором живет герой его стихов, пролетарий, с тем природным миром родного яранского быта, который постоянно напоминает о себе.

 

Вот стихотворение из этой серии – «Прощание с керосиновой лампой»

 

Горяча заката киноварь,

Но сейчас я не о ней —

Я о лампе керосиновой,

Об уездной старине.

 

Пожилую, неприветную,

Закоптелую, в пыли,

Мне вчера подругу медную

Из чулана принесли.

 

За окном соборов зодчество,

Город в сумрак отступал.

Я над лампой в одиночестве

До рассвета горевал.

 

И в бреду вставала молодость:

Ночи, зори, петухи,

Фитиля крутое золото

На мои лилось стихи.

 

В керосиновом сиянии,

Молод, прыток и упрям,

Я навек бросался в плаванья

По развернутым морям.

 

Я по странам неисхоженным,

Я по тропикам гулял.

Над стихами невозможными

И смеялся и рыдал.

 

Помнишь, лампа, время зимнее.

Ночь. Беспамятство снегов.

Девушке с глазами синими

Я нашептывал любовь.

 

При огне, огне прикрученном,

От избытка чувств и сил,

Я ее в потемках, мучая,

Упоительно любил.

 

Ты всему была свидетелем,

Но однажды, медный друг,

Догорела, не заметила,

Я уехал поутру...

 

Годы шли крутые, быстрые,

В грозах, в битвах, в маете.

Вся страна легла под выстрелы,

Мылась кровью, а затем...

 

Но об этом долго сказывать.

Жизнь — эпический роман.

И в собранье хлама разного

Отнесли тебя в чулан.

 

Под портретом государевым,

Возле сваленных икон

Отсияло твое зарево,

Схоронился медный звон.

 

И с тобою, незаметная,

Отцвела моя весна...

Керосиновая, медная,

Никому ты не нужна.

 

Нынче всюду электричество.

О бессонный друг ночей,

Я на память в Исторический

Передам тебя музей.

 

Под таким-то черным номером,

Керосиновая медь,

Обо всем былом, что померло,

Обо мне ты будешь петь.

 

Может, кто, задетый заживо,

Вспомнит дым далеких лет,

Как себя в ночах выхаживал

При твоем огне поэт.

 

Горяча заката киноварь,

Бредит город стариной

И во славе керосиновой

Потухает предо мной.

Телефонная история в Яранске. Продал, украл, отдал…	Школьники из яранского Пушкино прокатились на безопасном колесе