"Кто заказывал стихи про Дубовку"? В Яранске отбывал ссылку великий поэт Белоруссии

Завтра исполняется 117 лет со дня рождения белорусского поэта Влади́мира Никола́евича Дубо́вки. Нам же он особо интересен тем, что в тридцатые годы прошлого века несколько лет прожил в Яранске в ссылке, обвинённый по делу «Союза освобождения Беларуси», за стихотворение «За все земли, всех народов мира»

Это случилось 20 июля 1930 года. ОГПУ СССР в Кремле вело дело нелегальной организации «Союз освобождения Беларуси», набирая как можно больший круг её подлинных и мнимых участников. И хотя реально поэт Дубовка в «Союз освобождения» не входил, по духу своего стиха видимо оказался близок идеологии «освободителей-союзников». В 1931 году он находился в заключении в минской тюрьме; 10 апреля был осуждён на пять лет ссылки в Яранск, куда приехала с малолетним Ольгердом и жена поэта Мария Петровна.

Работал Владимир Николаевич в Яранском районном потребительском союзе в должности секретаря. Затем принудительно был переведён ещё в более глухое место — в деревню Шешурга, а ближе к окончанию ссылки — в Чебоксары.

В июле 1935 года срок его ссылки был продлён на 2 года. В 1937 году на новой волне репрессий поэт был повторно арестован и осуждён на 10 лет лишения свободы.

Реабилитирован 15 ноября 1957 года. Умер 20 марта 1976 года в Москве.

Давайте познакомимся со строками стихов поэта. Что в них было такого крамольного?!

***

Настоен мой век на рябине,

На горькой полыни-судьбине.

Шипами шиповника злыми

исколото сердце отныне.

Но все эти жалобы смолкнут,

развеются, как ни бывало.

Не хочет Владимир Дубовка

у хора ходить в подпевалах.

Я начал – закончат другие,

пути – моё личное дело.

А если погибну, пусть гимном

меня отпевают метели.

***

Думы мои – телеграммы без адреса,

Может, от грусти, а может, от радости.

С этими встреча, а с теми прощание,

Поздний ли вечер, утро ли раннее?

Словом негромким и словом невыспренным

Так понемножку и молодость выплесну.

Всё увядает, увянет и молодость,

Вот и тревога послышалась в голосе.

Тешит одно, что напрасно не сгину я --

Честной по жизни шагаю тропинкою.

С братом – по-братски, по- вражески – с ворогом,

Милый мой друг! – мне всегда это дорого.

Надо – с отдачей тружусь беззаветною,

Мысли в делах устремляются к светлому.

Вихрь свирепеет над нашею тропкою,

Мы перед ним не окажемся робкими.

Милая девушка льнёт ко мне ласково,

Милая девушка кажется сказкою.

Губы к губам прикасаются вечером…

Как же ты, сердце девичье, доверчиво!

Словом негромким и словом невыспренным

Славлю я жизнь с её яркими искрами.

Думы мои – телеграммы без адреса,

Много в них грусти, но всё ж больше радости.

(Перевёл с белорусского Кастусь Северинец)